Станицы Шапсугского берегового батальона на территории Большого Геленджика в 1864-1870 гг.

24.07.2023

1. Россия и Западный Кавказ в 60-е годы XIX в.

Главным для России событием начала 2-й половины XIX в. стало завершение Крымской войны (1853-1856 гг.), в которой она потерпела поражение от коалиции европейских стран в составе Британской, Французской, Османской империй и Сардинского королевства.

Согласно подписанному 18(30).03.1856 г. Парижскому трактату, России запрещалось иметь на Чёрном море военно-морские силы, военные арсеналы и крепости, что наносило существенный ущерб безопасности её южных границ. Вместе с тем, на этом «дипломатическом торге» были подтверждены условия заключённого в 1829 г. Адрианопольского договора, по которому Турция уступила России все свои права на прибрежья Чёрного моря, от Анапы вплоть до поста св. Николая. Такой ход европейской дипломатии развязал руки правительству Александра II для повторного закрепления на Черноморском побережье через покорение «враждебного населения».

Александр II (1818-1881) Император Всероссийский  (1855-1881)

На состоявшемся в 1860 г. во Владикавказе оперативном совещании местных военных и гражданских администраторов с присутствием Милютина Д.А, было признано необходимым скорейшее переселение черкесов (адыгов) на равнину, левобережья Кубани, либо в Турцию, и дальнейшее заселение их земель казаками.

Милютин Дмитрий Алексеевич (1816-1912)  - военный министр России (1861-1881)

Опыт Крымской войны заставил правительство Александра II вплотную заняться реформированием государства и вооружённых сил. Указом царя от 8.02.1860 г. была образована Кубанская область, указом от 19.11.1860 г. - Кубанское казачье войско (ККВ). Первым наказным атаманом Кубанского казачьего войска и начальником войск Кубанской области был назначен генерал-адъютант, граф Евдокимов Николай Иванович.

Первоначально принятое решение о переселение казачества на освобождаемые земли целыми полками, встретило весьма резкое недовольство кубанцев. В связи с этим приказом по Кубанскому казачьему войску №19 от 18.04.1861 г. и рескриптом Императора от 21.06.1861 г. на имя наказного атамана ККВ генерал-адъютанта графа Евдокимова было предписано Заселение вновь образованных станиц «производить в ежегодно потребном числе семейств, преимущественно из охотников (прим. автора - изъявивших желание).

Евдокимов Николай Иванович (1804-1873)   - первый наказной атаман КККВ (1860-1861),  Командующий войсками Кубанской области  (1860-1864)

В случае недостаточного числа охотников предоставить станичным обществам право назначать подлежащие переселению семейства по жребию или по общественным приговорам», а также предоставлять им денежные вознаграждения, различного рода льготы и привилегии.

Эти принципы легли в основу подписанного военным министром Милютиным Д.А. и утверждённого 10.05.1862 г. Императором «Положения о заселении предгорий Западной части Кавказского хребта кубанскими казаками и другими переселенцами из России» (http://elib.shpl.ru/nodes/23257).

Согласно данному документу, меры по переселению были возложены на командующего войсками Кубанской области, который представлял главнокомандующему Кавказской армии вместе с ежегодным планом военных действий проект предполагаемого в следующем году водворения новых станиц со сметой пособий и расходов из казны и войсковых сумм. Места станиц на землях ещё не занятых русской армией, указывались приблизительно, а окончательно определялись перед непосредственным водворением переселенцев (§7).

   Список семей, идущих на переселение (по желанию и по жребию), составлялся заранее, объявлялся в станицах, чтобы переселенцы могли подготовиться к переезду, найти «покупщика для своей усадьбы» (§13). В переселяемой семье должно было быть не менее одного служащего казака (§14).                      

Каждая семья казаков и государственных крестьян, переселявшаяся в новые станицы, получала от казны: «1) единовременно… 107 руб. 141/7 коп. и 2) на вооружение 15 руб.», с них «слагались недоимки по податям и хлебному сбору» (§§47-50), а семьям женатых нижних чинов полагалось «1) единовременно… 71 руб. 426/7 коп.; 2) на обзаведение лошадью и сбруей 35 руб. 712/7 коп.; 3) на вооружение 15 руб.» (§51).

Переселенцам предоставлялись льготы: а) в течение трёх лет: 1) освобождение от службы, кроме защиты своих станиц; 2) провиант от казны; 3) порционные деньги казакам, кроме малолетних; б) единовременно: 1) кормовые деньги для всех во время следования; 2) прогонные деньги от казны женатым нижним чинам на каждые два семейства по одной подводе; 3) для всех переселенцев оплата в пути квартир, пастбищных мест и подвод для больных; 4) лечение больных в госпиталях, лазаретах за счёт казны, и 5) право бесплатного перевоза через реки (§53).

Каждой семье переселенцев казна выделяла на непредвиденные расходы, на строительство общественных зданий в станицах по 5 руб., на покупку рабочих инструментов для устройства станичных оград - по 1 руб. 40 коп. (§54). Земли переселенцам отводились по следующим нормам: для каждой станицы - 20-30 десятин на душу мужского пола у казаков и по 200 десятин на офицерскую семью. Каждая семья по воле начальства и в зависимости от качества земли, получала в частную, вечную и потомственную собственность: офицеры - от 25 до 50 десятин; урядники, казаки и охотники других сословий - от 5 до 10 десятин земли на душу мужского пола (§67). До особого распоряжения запрещалось отчуждать эту землю лицам, «не принадлежащим к войсковому сословии», т.е. иногородним (§72). Переселившиеся семьи дворян и казаков, сохраняли права собственности на усадьбы, оставшиеся на прежних местах их жительства. Они могли продать их или передать кому-либо другому, но не более чем в 3-х летний срок, по истечении которого усадьбы продавались самими хозяевами или поступали в ведение начальства (§§85, 99).     Таким образом, убедившись в неэффективности насильственного заселения Кавказа, царское правительство взяло за основу принципы добровольности и оказания переселенцам материальной помощи. Практическая реализация данного проекта могла состояться лишь после освобождения территории от исконного его населения, принудив его избрать одно из двух: или переселяться на указанные места на равнине, подчинившись русскому управлению, или оставить свою родину и уйти в Турцию.

               

2. Военные действия на участке Черноморского побережья от Геленджика до Джубги в 1863 г.

 

6.12.1862 г наместником Его Величества на Кавказе был назначен Великий князь Михаил Николаевич. С 1864 г. он - Главнокомандующий Кавказской армией, а с 1865 года - Командующий войсками Кавказского военного округа. Именно ему предстояло осуществлять управление вверенными войсками на заключительном этапе Кавказской войны.

Оценив сложившуюся обстановку, Великий князь уже 10 декабря отправил военному министру Милютину «Отношение» следующего содержания: «Окончательное умиротворение Западного Кавказа должно совершиться водворением русского населения на восточном берегу Чёрного моря. Исполнение этой важной государственной меры предвидится в близком будущем. Грозный вид местности, недостаток сообщений и самая слава этого негостеприимного прибрежья, столько лет недоступного для мирной жизни, долго будут отнимать у мирных жителей охоту и решимость поселиться в ней...

Романов Михал Николевич (1832-1909)

Казачьи поселения, будут ли они расположены станицами или хуторами вдоль ущелий, послужат точками опоры и ручательством безопасности для гражданского населения и скорее привлекут его в эти места. Поэтому я предписал графу Евдокимову из числа ныне назначенных поселенцев отделить хотя 200 или 300 семейств, если возможно из числа желающих для поселения в удобнейших пунктах очищенного уже прибрежья, где возможно посёлками, а в случае нужды даже хуторами, предоставив им самим определить на первое время выгоднейший способ пользования землёю. Оставаясь при мнении, что для нас было бы всего выгоднее в береговой полосе вооружённое население так устроенное, чтобы в нем могли развиться торговая и мореходная промышленность... При выборе мест для водворения поселений избегать расположения их на самой черте морского берега, где от застоя речной воды климат весьма вреден, тогда как в версте от берега жители пользуются климатом совершенно здоровым. Первоначально заселить военным поселением только главнейшие из долин, имеющие более удобные бухты и представляющие более простора для устройства полей, потому что в первые годы густого населения по берегу нам нет нужды иметь, так как оно не будет подвержено ни малейшей опасности со стороны неприятеля. Впоследствии же пространство это может быть доселено постепенно охотниками, при помощи которых мореходство разовьётся скорее, нежели при гуртовом назначении поселенцев» (ЦГИА Грузии, Ф.416, оп.3, д.216, л.1-8).

Предприятия, осуществлённые в Кубанской области в 1862 и первой половине 1863 г. под непосредственным руководством генерала Евдокимова Н.И. сделали положение России в крае более прочным. Покорение северного склона хребта было в основном закончено, в дальнейшем намечалось перенести действия на прибрежную полосу. По словам наместника «население южного склона гор необходимо было удалить безусловно». Объяснялось это тем, что даже небольшая его часть, оставшаяся на берегу, будет в случае внешней войны составлять приманку для наших неприятелей. Предполагалось, перекинув часть войск за хребет, приступить к занятию территорию Причерноморья, с целью очистить её от горцев и приготовить к заселению.

На участке Черноморского побережья от Геленджика до Джубги и прилегающей к нему горной местности решение поставленных задач было возложено на Адагумский отряд, возглавляемый генералом Бабычем (Бабичем) П.Д. Отряд приступил к реализации вышеуказанных операций в регионе с сентября 1863 г.   В начале октября абадзехские старшины явились к Евдокимову и подписали договор, по которому все одноплеменники их, желавшие принять русское подданство, обязывались не позже 1 февраля 1864 г. начать переселяться на указанные им места; остальным давался 2.5 - месячный срок для выселения в Турцию.

Бабыч Павел Денисович (1806-1883) генерал-лейтенант, начальник Адагумского отряда и Натухайского военного округа (1858-1864)

Тем временем Адагумский отрядом были разработаны дороги через перевалы Адербиевский (Бабича), Вардавие (Михайловский), Шемджегатль (Пшадский) и Шебшский (Шабановский). На пути своего следования вдоль Черноморского побережья отряд уничтожал черкесские аулы, а его жителей, несогласных с переселением на Кубань, под конвоем препровождал в Новороссийск для последующей отправки за рубеж. В перевозке горцев морем приняли участие «Русское общество пароходства и торговли», частные российские судовладельцы из Керчи и Одессы, а также турецкие - из Трепизонда, Керасунда, Самсуна и Синопа.

С целью охраны занятой территории Адагумским отрядом в 1863 г. были обустроены казачьи посты: в сентябре - Геленджикский, в октябре - Мезыбский и Береговой, в ноябре - Вардавие (Михайловский) и Текосский, в декабре - Чуэпсинский (Вуланский).

Казачий пост

Казачьи посты, установленные в сентябре - декабре 1863 г.

Таким образом, действиями Адагумского отряда во второй половине 1863 г. была занята территория нынешнего Большого Геленджика, подготовлены дорожные коммуникации и сформированы первые (после ликвидации в 1854 г. укреплений) казачьи подразделения (посты). Это создало условия для водворения в 1864 г. сюда станиц Шапсугского берегового батальона.

21 мая (2 июня) 1864 г. торжественным молебном и военным парадом в горном селении Кбаадэ (Красная Поляна) закончилась Кавказская война. Великий князь Михаил Николаевич сообщал в рапорте Александру II: «Считаю себя счастливым всеподданнейше донести Вашему Императорскому Величеству, что война Кавказская окончена и что на всем пространстве западного Кавказа не осталось ни одного общества Вашему Величеству непокорного». По выражению графа Евдокимова Н.И. «со стороны Чёрного моря мы стали твёрдою ногою, заняв прочным образом местности...».

По случаю окончания Кавказской войны Кубанское войско получило от императора Александра II высочайшую грамоту следующего содержания: «Покорение западного Кавказа, достигнутое рядом доблестных подвигов и долговременных трудов наших войск, закончило многолетнюю Кавказскую войну. С достославным событием этим тесно связано и имя вернолюбимого нам Кубанского казачьего войска, издавна стяжавшего себе громкую славу на Кавказе.

   ...Мы надеемся, что всё доблестное войско, получая ныне чрез сокращение служебных сроков своих и умиротворение всего сопредельного с войском края, полную возможность развивать более домашнее своё благосостояние, вместе с чем не преминет и впредь находиться в постоянной готовности переносить свою боевую опытность всюду, куда укажут пользы отечества, славное же имя кубанских казаков будет занимать, везде и всегда, почётное место в рядах русских войск»

3. Колонизация региона в 1864 г.

В связи с завершенияем Кавказской войны перед царским правительством остро встал вопрос о заселении земель, опустевших после изгнания горцев. Как следует из «Отчёта графа Евдокимова», руководство процессом колонизации новых территорий «было возложено на наказного атамана Кубанского казачьего войска, который, по нахождению в Екатеринодаре, в недальнем расстоянии от колонизируемого пространства, имел возможность следить за успешным направлением и ходом этого важного дела, ...требовавшего особого внимания и деятельности, исключительно направленной к предоставлению переселенцам наивозможно больших средств к обеспечению их водворения и устройству быта на новом месте жительства. В ведение наказного атамана переданы были все суммы, ассигнованные на устройство станиц в 1864 году, и назначены войска из пехоты и конных сотен для проложения колёсных дорог между новыми станицами, где таковых не было, и для оказания помощи жителям при возведении домов, а также для полицейских надобностей».

Сумароков-Эльстон Феликс Николаевич (1820-1877) - генерал-адъютант, наказной атаман ККВ с 1863 г., начальник Кубанской области (1865-1868) и командующий войсками в ней расположенными

Самое деятельное участие в колонизации принимал начальник штаба Кубанского казачьего войска полковник (в то время) Пиленко Дмитрий Васильевич.

В рапорте наказного атамана свиты Его Императорского Величества генерал-майора Сумарокова-Эльстона Ф.Н. от 12.07.1864 г. на имя Командующего войсками Кубанской области (ГАКК, Ф.252, оп.2, д.1511, л.45-45-об) дана следующая характеристика Пиленко Д.М.:

«Вступив в конце февраля в исправление трудной и многосложной обязанности начальника штаба, полковник Пиленко в одно и то же время и с особым успехом знакомился с ходом и сущностью множества дел по всем решительно войсковым управлениям и вёл текущую администрацию; с начала же распоряжений Вашего Сиятельства по водворению в сем году новых станиц дело колонизации возложено было на его непосредственное попечение и он, не оставляя прямых своих обязанностей, с особою энергиею и замечательным тактом выполнил это важное поручение.

Пиленко Дмитрий Васильевич (1830-1895) - генерал-лейтенант, начальник штаба Кубанского казачьего войска   (1864-1866), начальник Черноморского округа (1867-1876)

До прибытия полковых командиров полковник Пиленко занимался всеми подробностями по направлению переселенцев по полкам, а затем принимал непосредственное участие и разрешал разные недоразумения в бывших замешательствах между переселенцами при водворении их на указанных местах; единственно ему обязан я, что некоторые из подобных случаев, во время отсутствия полкового командира, не приняли размера и характера открытого неповиновения; тут я имел случай убедиться в его такте и сдержанности, соединённых в то же время с энергетическим и твёрдым характером».

3.1 Формирование Шапсугского берегового батальона

Согласно «Отчёту» графа Евдокимова в 1864 г. из вновь возведённых станиц южного склона был сформирован отдельный Шапсугский пеший береговой полк, впоследствии фигурирующий как «Шапсугский береговой батальон» (ШББ).

В рапорте генерал-майора Сумарокова-Эльстона Ф.Н. от 12.07.1864 г. на имя Командующего войсками Кубанской области (ГАКК, Ф.252, оп.2, д.1511, л.40) приводятся сведения о том , что во всех трёх вновь образованных на Западном Кавказе полках «учреждены полковые и станичные правления. Штаб-квартиры полков, на основании 8-го пункта отзыва генерал-майора Забудского от 1 апреля № 776 назначены: в 27 (полку) - Хадыженская, Псекупском - Ключевая, в Шапсугском береговом - Джубгская. Последнюю командир полка находит неудобною и просит перенести штаб-квартиру в ст. Геленджикскую   Это свидетельствует, что уже по состоянию на 1.04. 1864 г. началось формирование ШББ.

Возможно, по причине «неудобства» Джубги, высказанной командиром ШББ, его штаб временно находился в станице Береговой, что подтверждается отправленными оттуда в вышестоящие инстанции рапортами командования воинской части во второй половине 1864г. (ГАКК, Ф.252, оп.2, ед.хр.1518, л.56,90). В 1865 г, как и планировалось, штаб был перенесён в станицу Джубгскую.

Первоначально в состав ШББ входили 13 станиц. Однако, согласно именному приказу императора Александра II от 31 июля 1865 г. «Об упразднении некоторых станиц в Кубанском казачьем войске», станица Чилипсинская (в районе Гойтхского перевала) была ликвидирована, а её жители расселены по другим близлежащим станицам.

Окончательно в состав батальона вошли 12 станиц, в том числе 5 станиц (Адербиевская, Береговая, Геленджикская, Вуланская, Пшадская) - на территории нынешнего Большого Геленджика.

По данным, изложенным на сайте https://kubgosarhiv.ru/activity/kalendari (со ссылкой на ГАКК, Ф.252, оп.2, д.1511, л. 51- 52; д. 1523, л. 99-об; д. 1528, л. 3-4; д. 1533, л.164; д.1725, л.17-19), последние были образованы в мае 1864 г.

Станицы Шапсугского берегового батальона

Согласно ведомостям водворённых в 1864 г. переселенцев, в составе Шапсугского берегового батальона числилось 7 офицеров, в том числе - по одному в станицах Береговой, Вуланской и Геленджикской.  Сведения о командном составе батальона и входящих в него станиц, дислоцированных на территории нынешнего города-курорта приведены в таблице №1.

Таблица №1

Должность	ФИО, воинское звание	Источник
ВРИД командира ШББ	Герко Карп Федорович, войсковой старшина	Рапорт от 7.09.1864 г. ГАКК, Ф.252, оп.2, ед.хр.1518, л.56
командир ШББ	*Ростковский Игнатий Феликсович, подполковник (1864) image	Рапорт 2.11.1864 г. ГАКК, Ф.252, оп.2, ед.хр.1518, л.90-91
Полковой адъютант	Лысенко Илья Иванович, хорунжий (1864), есаул (1865)	Рапорт 2.11.1864 г. ГАКК, Ф.252, оп.2, ед.хр.1518, л.90-91 Послужные списки офицеров ККВ за 1865 г. https://forum.vgd.ru/post/174/15790/p1247670.htm)
Начальник станицы Береговой	Евреинов Федор Григорьевич, прапорщик	Послужной список офицеров ШББ за 1864 г. (РГВИА. Ф.330, оп.55, д.1317, л.93)
Начальник станицы Вуланской	Серомаха (Сиромаха) Василий Ануфриевич, есаул	Послужные списки офицеров ККВ за 1865 г. (https://forum.vgd.ru/174/15790/10.htm?a=stdforum_view&o=) Записи в метрических книгах ст. Вуланской за 1866-1870 гг.
Начальник станицы Геленджикской	Перетятькин Федор Васильевич, сотник, в 1868 г. произведён в есаулы	Послужные списки офицеров ККВ за 1865 г. (https://forum.vgd.ru/174/15790/10.htm?a=stdforum_view&o=) http://kubangenealogy.ucoz.ru›KVV1968.xls Запись в метрической книге ст. Геленджикской от 9.10.1867г.
Начальник станиц Геленджикской и Адербиевской	Мажара, есаул	Запись в метрической книге ст. Геленджикской от 23.11.1869 г.

Примечание: Ростковский Игнатий Феликсович - согласно «Кубанскому календарю на 1867 г.» - подполковник, командир 19-го конного полка Кубанского казачтего войска (Источник: Несмачная С.И. История Кавказа в лицах. Ставрополь6 зао, «Пресса», 2012. Т.18, с.224)

Отсутствие офицеров в станицах Пшадской и Адербиевской даёт основание предполагать, что их личный состав находился в подчинении начальников близлежащих к ним станиц: Береговой и Геленджикской, соответственно. В 1866 г. в командном составе произошли изменения: на должность командира ШББ был назначен войсковой старшина Герко Карп Федорович, на должность начальника станицы Береговой - есаул Чугаевич Александр Михайлович. Укомплектование станиц личным составом осуществлялось в основном путём водворения в них казаков Кубанского казачьего войска, мещан и матросов из городов Николаева и Севастополя, Херсонской губернии.

3.2 Переселение казаков из Кубанских станиц

Подготовка к водворению казаков ККВ на Черноморское побережье была произведена заблаговременно, в соответствии с §13 принятого 10.05.1862 г. «Положения о заселении предгорий Западной части Кавказского хребта Кубанскими казаками и другими переселенцами из России». Уже в январе 1864 г. в станицах составлялись списки семей, идущих на переселение: сначала - по желанию, а затем, недостающих, - по жребию).

О том, как это происходило в одной из кубанских станиц рассказывает Ламонов А.Д. в своём «Историческом очерке о заселении станицы Кавказской ККВ» (https://forum.vgd.ru/14/55321/80.htm?a=stdforum_view&o=):  «В последний раз кавказцы провожали своих переселенцев в 1864 г. Заранее извещалось о необходимости населить новые станицы и с этого времени нарушался душевный покой казака. Вскоре сообщалось сведение о и числе, подлежащем выселению из станицы, а число это 20-40 семейств. Предварительно вызывались охотники к переселению, но таковых являлось мало. Предоставлялось право нанимать охотников, а при недостатке их «бросать жребий... От нашей станицы в 1863 г. требовалось 22 семейства. Явились охотники по найму - 300 р. от 10 семейств, но охотников было мало. Пришлось прибегнуть к жребию. Семейства, поставившие охотника, от жребия освобождались.                                                                                                   

В назначенное время к станичному правлению собралось всё общество станицы... Среди сбора станичного общества поставлен стол, на нём список, шапка и жребий. Последний - бумажный квадратик в вершок, свёрнутый в трубочку, на некоторых - надпись «переселение», остальные чистые. Число жребиев тут же проверяется по списку, и они кладутся в шапку. Вызывается мальчик трясти шапку. Пред столом; станичный начальник, судьи и писарь, вокруг - всё общество.                                                                                                       

Начинается. Такой-то, вызывает писарь, вызванный со страхом подходит к столу, затем направляет свою руку к шапке, мальчик в это время встряхивает её, вынут жребий, подаёт его начальнику станицы, который развернув объявляет «белый», показывает жребий судьям и сбору. С облегчённым сердцем бравший жребий отходит на своё место... Совсем не то наблюдалось над теми, кому объявлено «переселение». Из опущенной головы выходили едва слышные слова: «пропали дети, пропало хозяйство, всё пропало»; с такими мыслями идёт домой, известить свою семью...».

Списки переселенцев, составленные в кубанских станицах, за подписями командиров 1-4-й казачьих бригад и начальников Екатеринодарского, Таманского и Ейского казачьих военных округов, в период 18.01- 14.04.1864 г. утверждались командующим войсками Кубанской области генерал-адъютантом графом Евдокимовым Н.И. Ниже приводятся фрагменты семейных списков переселенцев.

image

Семейный список урядникам и казакам Ейского военного округа, изъявившим добровольное

желание к переселению весной сего 1864 года на пространство прибрежья Чёрного моря

на южный склон от Геленджика до Джубги и Туапсе. Составлен января 22 дня 1864 года

(ГАКК, Ф.574, оп.1, д.4129, л.420).

image

Семейный список урядникам и казакам Ейского военного округа, назначенным по жребию

к переселению весной сего 1864 года на пространство прибрежья Чёрного моря на южный склон

от Геленджика до Джубги. Составлен февраля 29 дня 1864 года

(ГАКК, Ф.574, оп.1, д.4129, л.457).

Семейный список, утверждённый Евдокимовым (ГАКК, Ф.574, оп.1, д.4129, л.329-об).

Анализ материалов метрических книг и «Посемейных списков переселённым из Кубанского казачьего войска, водворённым на передовой линии в 1864 г. (ГАКК, Ф.574, оп.1, д.4129, л.34-887) позволил установить первых станичников ШББ на территории нынешнего Большого Геленджика, а также из каких кубанских станиц они сюда прибыли. Эти сведения приводятся в таблице №2.

Таблица №2

 

Станица ШББ	Кубанские станицы	Фамилия
Адербиевская	Петровская image	Ковтун, Крикун, Москаленко, Мяхкий, Небеснюк, Островерх, Пашинский, Педан, Перерва, Поддубный, Пономаренко (Пономарь), Снежко, Тощенко (Тищенко)
	Старовеличковская	Таран*
Береговая	Марьянская	Затенацкий, Кравченко*
	Новомышастовская image	Горб, Ищенко, Клименко, Корнилов, Михайленко, Петряник
	Новотитаровская	Кошевец, Мартюк, Яременко (Еременко)
	Поповичевская	Фисик
	Старовеличковская image	Белый, Иваненко, Кравченко*, Ливадный), Трофимец, Холоден
	Старотитаровская	Чумаченко
Вуланская	Дмитриевская	Князев, Пентисов
	Медведовская image image	Артеменко, Бикетный, Джевага, Капустян, Карабак, Колесников*, Коновал, Макуха, Миненко, Мороз, Третьян (Третьяк), Федоренко, Федченко, Чернега, Шамрай, Шаповал
	Новоалександровская	Трофимов, Харин
	Новотроицкая	Григорьев, Еремин, Колесников*
	Полтавская image	Баршацкий, Данильченко, Задорожний, Калюжный, Капуста, Малков, Мирошник, Погиба, Сулименко, Таран*, Телега, Турчин, Юрченко
	Старонижестеблиевская	Скубко
	Успенская	Денисов, Дербаба, Костенков, Перков, Подкользин, Стешко (Стежкин)
Геленджикская	Староджерелиевская	Ждан, Семенченко
	Старотитаровская	Вайло, Волошин, Деревенец, Деркач, Жураховский, Иванько, Казаков, Кобец, Колесников*, Мищенко, Могилат, Натура, Пидтопта, Росомаха, Савченко, Скляр, Твердый, Фоменко, Швец, Ярышко (Ерешко*)
	Елизаветинская image	Ерешко*, Каташ, Матвейченко, Мовчан (Молчан)*, Яценко
	Ивановская image	Бондаренко, Довгаль*, Калин, Полтавец, Пурис, Рудченко, Тарасевич, Черноштан
	Староджерелиевская	Барсук
Пшадская	Старонижестеблиевская image	Гецко, Довгадь*, Ильенко, Кошовенко (Кошевой), Лещенко, Павленко, Прокопенко

*Примечание: среди переселенцев были родственники и однофамильцы.

В составляемых в кубанских станицах списках не указывались конкретные места, куда казакам предстояло переезжать. Предварительный порядок их распределения был утверждён в апреле 1864 г. и, вероятно, объявлялся на сборных пунктах.

В «Отчёте» графа Евдокимова говорится, что «движение переселенцев на сборные пункты и оттуда в места водворения и распределение их как на северном склоне, так и южном, согласно предварительно составленного расчёта, производилось без всякого замедления и остановок. Переселенцы от сборных пунктов под наблюдением офицеров, водворяемых вместе с ними, тотчас направлялись по назначению. Переселенцы южного склона, несмотря на отправление их, во избежание расходов на морской переезд, через вновь проложенные горные перевалы: Гойтхский, Шебшский и Адербийский, передвижение это со всем имуществом и скотом совершили без особых затруднений».                                                                                                                      

В книге Парфенова О.А. «Братцы, помните моё дело!» (Москва: Изд. Надыршин, 2022, с.386 ) на основании архивных данных говорится, что сборный пункт для казаков, водворяемых в станицу Вуланскую, находился в станице Георгиевской. Ниже приводится карта, демонстрирующая этот процесс.

Учитывая расстояние, которое предстояло преодолевать семьям кубанских казаков, характер местности и состояние дорожной сети в те годы, трудно поверить, в утверждение графа Евдокимова, что этот «вояж» прошёл «без особых затруднений».

Картина художника Квашура Г.Т., на которой изображён эпизод переселения запорожских казаков на Кубань в 1792 г., вполне может иллюстрировать и переселение казаков ККВ в 1864 г.

Квашура Г.Т. «Переселение запорожских казаков на Кубань»

Ко времени водворения новых станиц горцы уже сложили оружие, но небольшие разрозненные группы их ещё скрывались в отдалённых трущобах. Поэтому для обеспечения безопасности переселенцев в горы посылались казачьи разъезды.                                                                                                                

Анализ списков переселенцев из кубанских станиц, перечисленных в таблице №2, показал, что доля казаков, изъявивших желание составила порядка 80%, по жребию - около 19%.                                                                                                                            

Были среди водворённых в станицы ШББ и те , кто прибыл в принудительном порядке (по общественным приговорам или штрафные, по назначению начальства). Например, в рапорте командира Шапсугского берегового полка от 2.11.1864 г. (ГАКК, Ф.252, оп.2, ед.хр.1518, л.90) упоминается «сосланный по конфирмации (приговору) за проступки» казак 6-й линейной бригады Никита Бодров. Бодров Никита Захарович, будучи казаком станицы Адербиевской, отмечен в записи метрической книги Вознесенской церкви станицы Геленджикской 30.11.1869 г.

Таким образом, принцип добровольности, заложенный перечисленными выше руководящими документами в основу колонизации 1864 г, как правило, соблюдался.

3.3   Переселение мещан и отставных матросов из Херсонской губернии

Парижский мирный договор 1856 г, запрещавший России иметь на Чёрном море военно-морские силы и военные базы, не мог лишить её надежд на возврат утраченных позиций в будущем. Это прослеживается в «отношениях» (предложениях и уведомлениях), отправленных 10.12.1863-29.03.1864 г. командующим Кавказской армией Великим князем Михаилом Николаевичем военному министру Милютину. Ниже приводятся выдержки из этих документов:

- 10.12.1863 - «Для нас было бы всего выгоднее в береговой полосе вооружённое население так устроенное, чтобы в нем могли развиться торговая и мореходная промышленность» (ЦГИА Грузии, Ф.416, оп.3, д.216, л.1-8)

- 5.01.1864 г. - «После Крымской войны большое число отставных семейных матросов, живущих в Севастополе и Николаеве, не имея прежних средств к промыслам и заработкам, терпят вместе со своими семействами крайнюю нужду... Заботясь о возможно скорейшем образовании в покоряемой ныне в приморской полосе такого населения, которое было бы привычно к морю, знакомо вообще с морским делом и со временем могло бы давать людей, способных для службы на флоте, я прошу Ваше превосходительство оказать содействие к вызову желающих поселиться на восточном берегу Чёрного моря тех семейных отставных матросов, которые имеют детей, а если и бездетных, то не слишком пожилых. Изъявившие желание поселиться на Кавказе должны прибыть в укр. Константиновское (прим. автора - в Новороссийск) в конце мая месяца 1864 г. Они могут быть перевезены или на казённых судах, или на пароходах Русского общества... Со стороны Кавказского ведомства, кроме отвода земель, поселенцам будут даны те пособия, права и льготы, которые определены положением о заселении предгорий западной части Кавказского хребта» (ЦГИА Грузии, Ф.416, оп.3, д.221, л.1-2);                                                                                                                         

- 29.03.1864 г - «Уведомляю Ваше превосходительство, ...что для поселения в прибрежной полосе найдётся немало охотников между отставными семейными матросами, живущими в Николаеве» (ЦГИА Грузии, Ф.416, оп.3, д.255, л.8).   

Из «Отчёта графа Евдокимова о военных действиях, исполненных в Кубанской области в период времени с 1-го июля 1863 г. по 1-е июля 1864 г.» следует, что «охотники, вызванные на поселение в Шапсугский береговой полк из мещан г. Николаева и из отставных и служащих матросов (166 семейств), перевезены на морское прибрежье на казённых пароходах, по распоряжению главного командира Николаевского порта» (ЦГИА Грузии, Ф.416, оп.3, д.1190, л.29-35).

В Государственном архиве Краснодарского края находится дело «О переселении жителей г. Николаева на береговую линию» с документами, датируемыми 11-29.05.1864 г., освещающими это событие (ГАКК, Ф.325, оп.1, ед. хр. 350, л.2-55). Ниже приводятся выдержки из них:

- отзыв начальника штаба войска Кубанской области начальнику Натухайского округа генерал-майору Бабичу: «Капитан Ахвердов, (состоял по особым поручениям при командующем войсками Кубанской области) телеграммою от 10 мая уведомляет начальника штаба, что вывезенные им охотники в числе 200 семей приготовились уже к переселению, распродали все своё имущество и часть их отправляется им 15 числа сего года из Николаева на казённом пароходе в Новороссийск, куда они прибудут около 18 мая. ...63 переселенцев - из служащих матросов не входят в расчёт этих переселенцев, т. к. они принадлежат к другой категории охотников» (л.2);

- отзыв начальника штаба войска Кубанской области наказному атаману Кубанского казачьего войска: «В настоящее время число переселенцев из Николаева значительно увеличилось и вместо ожидаемых 63 семейств, прибудут в укрепление Константиновское ещё 250 семейств, всего же 313, состоящие преимущественно из мещан г. Николаева, небольшой частью отставных матросов (50 семейств). ...О принятии переселенцев сообщается генерал-майору Бабичу, который снабдит их провиантом из местного магазина и отправит их в места поселений по тому расчёту и указаниям, которые будут сообщены Вашим Сиятельством на казённых пароходах. ...Важно стараться не раздроблять родственников, селить вместе, для чего и предоставить полковому командиру свободно изменять сделанный Вами приблизительный расчёт. ...Всем вышесказанным 250 семействам из г.Николаева должны быть выделены пособия как государственным крестьянам. Некоторым из них были выделены небольшие деньги в г.Николаеве взаимообразно в счёт следуемых им пособий. Прибыли без скота. Командующий войсками просит Вас в сношении с генерал-майором Бабичем выслать заблаговременно деньги, чтобы на местах переселенцы могли купить себе скот в счёт следуемых им пособий и сухопутно перегнать его в те места, где будут водворены» (л.8-10);

- рапорт капитана Ахвердова начальнику Натухайского округа: «Согласно разрешения его высочества главнокомандующего Кавказской армией командующий войсками Кубанской области командировал меня в г. Николаев для вывоза из числа отставных матросов и жителей, изъявивших желание переселиться на южные склоны Кавказского хребта с зачислением в Кубанское Казачье Войско. Я препроводил таковых переселенцев 88 семейств в числе 328 мужских душ и 258 женских, отправленных из г. Николаева на военном корвете «Зубр» под начальством капитан-лейтенанта Беклешева. Имею честь доложить, что вслед за сим ещё прибудут к Вам переселенцы в укрепление Константиновское на других военных судах. ...Кормовые деньги, определённые для сухопутных переселенцев, хотя и следовало бы выдать на сборных пунктах г. Николаеве с 15 по 18 мая по день поступления их на судно и на продовольствие морской провизией, но таковых им тогда по неимению у меня денежной суммы выдано им не было. Потому считаю долгом присовокупить, что по прибытии переселенцев в укрепление Константиновское им непременно надобно тот час выдать провиант и кормовые деньги за 3 дня. Потому что многие из них по бедности своей не имеют вовсе никакого продовольствия, а также выдать определённого по положению денежного пособия, дабы они могли у переселяющихся в Турцию горцев купить по существующим теперь дешёвым ценам рогатый скот, крайне необходимый для первоначального обзаведения их хозяйства» (л.19);

- рапорт командира десятипушечного винтового корвета «Зубр» капитан-лейтенанта Беклешева начальнику Кубанского округа от 21.051864 г.: «С вверенным мне корветом сего числа из Николаева в укрепление Константиновское с переселенцами из мещан 88 семейств в числе коих находилось на лиц мужского пола 326 душ и женского - 256, всего 582 души, прибыл благополучно» (л.35);

- рапорт командира десятипушечного винтового корвета «Зубр» капитан-лейтенанта Беклешева в канцелярию штаба начальника Натухайского округа от 28.05.1864 г.: «Аттестат об окончательном довольствии переселенцам. Аттестат дан сей от команды винтового корвета «Зубр» доставленном из Николаева в укрепление Геленджикское переселенцев из мещан 88 семейств, в числе коих - взрослых мужского пола - 241, женского -123, малолетних мужского пола - 85. женского - 63. всего 582 души в том, что они удовольствованы при сем корвете морскою провизиею с 19 по 29 мая сего года. Взрослые полною. Малолетние половиной» (л.42-43).

                                                                                                                                                                                                                                       

Винтовой корвет «Боярин» (одного класса и одного года закладки на Охтинской верфи с «Зубром»)

Из вышеуказанных документов следует, что практические мероприятия по переселению изъявивших добровольное желание жителей Херсонской губернии на южный склон Кавказского хребта начались 10.05.1864 г. Всего таковых насчитывалось 313 семейств мещан и отставных матросов. В период 15-18 мая 250 семей, продав своё имущество прибывали на сборный пункт в городе Николаеве. Первая партия (88 семей) на корвете «Зубр» 21.05 была доставлена в укрепление Константиновское (Новороссийск), где находились в течении недели. Заранее предусматривалось, что там они получат провиант из местного магазина и положенные им денежные пособия, а также смогут приобрести у переселявшихся в Турцию горцев рогатый скот, необходимый для первоначального обзаведения ими хозяйства. На том же корвете все 88 семей 28.05.1864 г. были переправлены в станицу Геленджикскую, будучи «удовольствованы при сем корвете морскою провизиею с 19 по 29 мая».

К рапорту капитана Ахвердова приложен «Именной семейный список» лиц, изъявивших желание переселиться на южный склон Кавказского хребта для зачисления в Кубанское казачье войско на основании «Положения», утверждённого 10.05.1862 г. (л.20-34).

Фигурировавшие в рапорте «жители г. Николаева», на самом деле относились к числу мещан, расположенных рядом с ним посадов. «Список» включал 88 семей и состоял из 2-х частей: жителей Богоявленска и Покровска (51 семья), жителей Воскресенска и Калиновска (37 семей).

Справка:

В 1790 г. князь Потемкин Г.А. получил разрешение императрицы Екатерины ІІ на создание Черноморских «адмиралтейских» поселений, жители которых должны были работать на судостроительной верфи г. Николаева. Селения эти (Воскресенское, Калиновка, Покровское и Богоявленское), расположенные неподалёку от города, были подчинены Черноморскому адмиралтейскому, правлению и канцелярии строений города Николаева. Жители разделялись на три равные части, и каждая треть выходила на работы в Адмиралтейство на три месяца. Кроме того они выполняли различные повинности: перевозили почту, ремонтировали дороги и т. п. Остальное время поселяне занимались своим хозяйственными делами: скотоводством, земледелием, рыболовством, чумацким промыслом; часть работала на суконно-парусной фабрике в Богоявленске. 15.07.1861 г. решением Государственного совета «адмиралтейские» поселения были преобразованы в посады, пригороды г. Николаева. Жители переводились в мещанское сословие, освобождались от всех работ в Адмиралтействе, впрочем, продолжали пользоваться землёй, как государственные крестьяне.

Сопоставление сведений данного списка с записями в метрических книгах церквей позволило установить, что 66 семей, прибывших указанным «рейсом», были водворены на территории нынешнего Большого Геленджика. Их распределение по станицам ШББ представлено в таблице №3.

Таблица №3

 

Станица ШББ	Посады Херсонской губ.	Фамилия
Адербиевская	Богоявленск, Покровск	Мельниковский
Береговая	Богоявленск, Покровск image	Булах, Восковский, Кличановский-1, Кличановский-2, Таточенко, Ткаченко, Трофимов, Харченко, Хмелевский, Щербина
Вуланская	Воскресенск, Калиновск	Базовский, Бондарь, Волчков, Гайдаенко, Ганжул, Гончар, Горбенко, Загинайченко, Игнатенко, Клюевский, Когденко, Козырев, Комисаренко, Коробченко (Коробка), Костенко, Кучер, Матвеев, Новенко-1, Новенко-2, Новиков, Овчаренко, Орлов, Рослый, Рябоволенко, Сурин, Ткаченко, Турчаненко, Шкуренко, Щедров, Яценко
Геленджикская	Богоявленск, Покровск image image image image image	Андриевский, Баришевский, Восковский, Гусаренко, Дьячковский-1, Дьячковский-2, Задорожный-1, Задорожний-2, Зиневич, Коба, Колесников, Мармазинский, Мартиновский, Понамаренко, Попил, Пустовит, Родионов, Стахорский, Степанов, Товстолес, Чернишев, Яновский-1, Яновский-2
	Воскресенск, Калиновск	Загинайченко
Пшадская	Богоявленск, Покровск	Тарасевич

Поскольку в «Списке» посады Херсонской губернии были объединены парами, установить по нему принадлежность тех или иных лиц к какому-то из них не представлялось возможным. Отчасти этому может поспособствовать фамильный список первых жителей Богоявленска 1794-1809-й гг., содержащийся в статье Пономаренко Н.В. «Богоявленские фамилии. О чем могут рассказать метрические книги». Фамилии ряда перечисленных там лиц (Андриевский, Баришевский, Булах, Восковский, Гусаренко, Дьячковский, Задорожний, Зиневич, Кличановский, Коба, Мармазинский, Стахорский, Степанов, Ткаченко, Толстолес, Щербина, Яновский) совпадают с теми, что приведены в таблице №3.

Право распределения переселенцев по станицам было предоставлено командиру ШББ. При этом ему рекомендовалось не раздроблять родственников, а селить их вместе. Учитывался и принцип «землячества»: за малым исключением Воскресенские и Калиновские мещане были водворены в станицу Вуланскую, а Богоявленские и Покровские - в Геленджикскую. Этим, вероятно, рассчитывали обеспечить сплочённость и взаимовыручку людей в непривычной для них среде обитания.

Из тех же документов (л.55) следует, что вторая партия переселенцев, численностью 393 человек (мужского пола - 226, женского - 167), были перевезены из Севастополя в Константиновское укрепление 2.06.1864 г. корветом «Волк» (того же класса, что и «Зубр»). В статье «История Джубги с 1864 г.» (https://ok.ru/dzhubga.ru/topic/66494960440815 со ссылкой на ГАКК, Ф.252 оп.2 д.1734) представлена выдержка из «Ведомости о претензиях жителей Шапсугскаго берегового полка, объявленных ими командированному для сего сотнику Щекину на прежнее их начальства по месту их прежнего служения и жительства». В станице Джубгской было заявлено, что «матросы и Николаевские мещане... в дороге со скотом от Новороссийска до места поселения были на собственном продовольствии и кормовых денег не получали».

Изложенные в перечисленных выше документах сведения свидетельствуют, что часть переселенцев, сопровождая купленный в у горцев в Новороссийске скот, добиралась до мест водворения сухопутным путём.

3.4 Укомплектование станиц ШББ

Предписанием командующего войсками Кубанской области генерал-адъютанта графа Евдокимова Н.И. № 3452 от 25.12.1863 г. прямая ответственность за колонизацию Черноморского побережья была возложена на начальника Натухайского военного округа генерал-лейтенанта П.Д. Бабыча (ГАКК, Ф.389, оп.1, д.18, л.1). Командир ШББ регулярно направлял в вышестоящие инстанции рапорты с информацией о численности водворённых в станицы переселенцев.

В рапорте № 177 от 5 июля 1864 г. в управление Натухайского военного округа пиведены следующие данные по станицам: Адербиевская – 141, Береговая – 335, Вуланская – 360, Геленджикская – 350, Пшадская – 110 человек («Архивный путеводитель» https://alertino.com/ru/92635 (со ссылкой на ГАКК, Ф.38, оп.1, д.18, л.8-9).

В рапорте от 7.09.1864 г. в войсковое правление ККВ (ГАКК, Ф.252, оп.2, ед.хр.1518, л.59) представлена ведомость о числе и роде переселенцев, водворённых в новых станицах за август месяц. Выдержка из этого документа приводится в таблице №4.

Таблица №4

 

Переселенцы	Адербиевская	Геленджикская	Пшадская	Береговая	Вуланская
Офицеры	image	1	image	1	1
Священники и причетники	image	1	image	image	image
Всего семей	24	57	25	50	85

Итоговые данные о водворении переселенцев в станицы Шапсугского берегового полка (батальона) за 1864 г были опубликованы в газете «Кубанские ведомости» от 9.04.1894 г. Ниже представлена выдержка из этой статьи.

           

 

С прибытием в станицы ШББ мещане из Николаева были причислены в казачье сословие. Переселенцы распределялись по станицам с таким расчётом, чтобы в каждой из них была известная часть людей уже привыкшая к оружию. На момент водворения оружие имели только казаки Кубанского казачьего войска. Для вооружения других семей, зачисленных в казачество, из Херсона на Кавказ были отправлены винтовки и нарезные пехотные ружья. Их безвозмездно раздали из расчёта по одному ружью с сорока боевыми патронами на одну семью.                                                                                                                             

В описи семейств, водворённых в станицы Шапсугского берегового полка (батальона), отправленной его командиром в войсковое правление ККВ 2.11.1864 г. (ГАКК, Ф.252, оп.2, ед. хр. 1518, л.91) фигурировали те же цифровые значения, что были представлены в ведомости от 7.09.1864 г.             (см. таблицу №4). Данный факт мог свидетельствовать о том, что запланированное водворение станиц к указанному времени было в основном завершено. «По именному повелению от 3 ноября 1864 года, объявленному в приказе военного министра, «О водворении в Кубанской области 54-х новых станиц и формировании из них двух новых конных казачьих полков и одного берегового пешего батальона», в Кубанском казачьем войске были сформированы 2 новых конных полка, № 27 и Псекупский, с особыми полковыми управлениями, и Шапсугский пеший береговой батальон» (Полное Собрание Законов Российской Империи, Собр.2. Т.39 (1864). СПб., 1867. Ст.41410 - https://alertino.com/ru/104562).

Этим приказом подводился итог колонизации 1864 г. Фактически же переселение продолжалось и в последующие годы. В записях метрических книг за 1865-1870 гг. отмечены казаки и урядники, чьи фамилии не значились в ранее приведённых списках переселенцев, в том числе:

- в ст.Адербиевской - Белоусов, Бодров, Гребенюк, Дмитриев, Лиферовский, Максимов, Николайчук, Сметанко;

- в ст. Береговой - Васильченко, Гайдаш, Емельянов, Левашев, Овсяннников, Сибикин, Храпушин, Шилкин;

- в ст Вуланской - Вербицкий, Горбач, Железняков, Золотарев, Кузьков, Лохман, Макорда, Мищук, Нежибецкий, Павленко, Палещук, Пироженко, Шеян;

- в ст. Геленджикской - Геращенко, Дейнега, Кобылин, Овчинников, Синюк, Чуприна, Шевчено;

- в ст. Пшадской - Бутенко, Олейник, Остапенко, Скубков.

Некоторые из них, возможно, являлись солдатами, указанными в газете «Кубанские ведомости» от 9.04.1894 г., или матросами, прибывшими на корвете «Волк» ещё в 1864 г., другая часть - водворённые в последующие годы для доукомплектования личного состава станиц, в связи с высокой смертностью их населения (об этом см. ниже).

«Положением о заселении предгорий Западной части Кавказского хребта» от 10.05.1862 г. государственным крестьянам и отставным нижним чинам Российской империи, изъявившим добровольное желание на водворение в данном регионе, предусматривались те же льготы, что и казакам ККВ. Но таковых оказалось немного по причине тяжёлых условий устройства в пустынном крае. В метрических книгах были отмечены крестьяне Воронежской (Ковалев Артемий и Мостовой Андрей), Екатеринославской (Федорченко Сафрон), Орловской (Яковлев Герасим) и Херсонской (Иваненко Семен) губерний, а также отставные солдаты и унтер-офицеры Андреев Назар, Гостев Василий, Пикинес Устин, Пономаренко Елисей, Ремус Григорий. Из них лишь единицы Мостовой, Иваненко) обосновались здесь надолго. Но начало было положено, позднее сюда хлынет поток переселенцев из разных губерний России.

 

3.5 Переселение понтийских греков из Турции

Ещё в начале 1860-х годов, будучи главнокомандующим Кавказской армией, Барятинский А.И. считал, что переселение христиан на Кавказ большими массами, имело бы важное для России историческое и государственное значение. В своём отношении министру иностранных дел А.М. Горчакову он писал, что следовало бы «воспользоваться настоящими благоприятными обстоятельствами и настроением умов славянского населения Турции». Резолюция Императора на этом отношении гласила: «Переселение вообще славян на Кавказ считаю мыслью весьма полезною».

27.02.1862 г. Александром II было утверждено «Положение» Особого комитета, по к которому турецким грекам и армянам даровалась 6-летняя льгота от воинского постоя, 8-летняя - от платежа податей и повинностей; они освобождались от денежных натуральных и рекрутских повинностей; каждый мужчина наделялся 15 десятинами земли. Однако, выдвигалось условие, что они не будут требовать предоставления им подданства и постоянной оседлости (именно поэтому, проживая в России, они ещё долго оставались турецкоподданными).

В «Отчёте» графа Евдокимова сообщалось, что на территории, занятой Шапсугским батальоном допускалось образование отдельных посёлков и хуторов. Это являлось прерогативой казачества. Вместе с тем, «в 1865 г между г. Новороссийском и деревней Геленджик возник посёлок Кабардинка, населившийся самостоятельно ушедшими из Турции греками». (Леонтьев П. Справочная книга Черноморской губернии на 1899 г. - Новороссийск. Паро-Литография А.А. Тиль в Екатеринодаре. 1899. с.48.).

Историком Шахбазовым В. А. в архиве г. Тбилиси (Тифлис) была обнаружена посемейная книга Кабардинки 1870-х гг., в записях которой насчитывается 65 семейств, первых жителей посёлка, в том числе: Константиновы, Попандопуло, Хаджи Кузьма, Полихрон Хаджи Георгий, Ефремовы, Яни, Демьяновы, Андреевы, Петровы, Дмитриевы, Порфировы. Евстафиевы, Хайдуар, Анастасовы, Федоровы. Кимишковы, Акмача, Мелик, Мачкаловы, Фотсор. Георгиевы, Авлада, Хандропуло (сайт «Путешественники

http://www.travellers.ru/city-kabardinka-(krasnodarskijj-krajj)-3).  Будущие основатели Кабардинки прибыли на корабле в Новороссийск, но там не остались, так как противоположный берег бухты оказался идеальным для их новой жизни: леса с обилием животных и птиц, близость моря, небольшая речка Дооб.

В книге «Край гордой красоты» Васюков С.И. приводит рассказ старого казака о появлении здесь греков: - «Года через два после нашего устройства пришли из Турции. Смотрим, однажды на берегу народ неизвестный, священник вроде нашего попа с ними что-то лопочет непонятное. Фелюги ушли, а они остались, начальство разъяснило нам, что люди эти с нами жить будут. Нам что-ж? Земли много, да и нам веселее...» (Ваюков С.И. Край гордой красоты. Майкоп. Майкоп: ОАО «Полиграф-Юг», 2009. с.22).

Кабардинка быстро разрасталась. Жители строили дома (сначала земляные и срубы, позже использовали камень-трескун), занимались скотоводством и земледелием, охотой и рыбной ловлей. По состоянию на 1872 г. в греческом посёлке Кабардинка проживало уже 271 человек (Верещагин А.В. Путевые заметки по Черноморскому округу. Москва. Издание Н.Н. Мамонтова. 1874, с.127).

Необходимо отметить, что в первые годы после образования Кабардинки, вероятно, по причине языкового барьера, активных контактов станичников ШББ с её жителями не наблюдалось. Лишь единожды (21.01.1869 г.) восприемником при крещении дочери урядника Дейнеги П.К. был священник Кабардинского греческого посёлка Попандопуло Харлампий Георгиевич.

Со временем указанное препятствие было преодолено, а положительный опыт водворения понтийских греков в Кабардинке стал своего рода стимулом для христиан зарубежных стран к переселению на Кавказ.

4. Жизнь станичников в составе Шапсугского берегового батальона (1864-1870 гг.)

 

В «Рестрикте» Императора от 21 июня 1861 г. было сказано, что предстоящее «переселение есть жертва, приносимая верноподданными для блага Отечества». И это абсолютно верное утверждение. Люди отправлялись в совершенно неведомый «дикий» край, где им пришлось практически всё начинать с нуля. К концу 1864 г. в станицах Шапугского батальона числилось всего 629 семей (4157 душ обоего пола). Сегодня трудно даже представить, что на всём протяжении от Геленджика до Туапсе жизнедеятельность обеспечивалась таким малочисленным населением.

4.1 Обустройство станиц, хозяйственная и служебная деятельность

Согласно «Отчёту» графа Евдокимова, «выбор мест для станиц, размещение переселенцев и самое устройство станиц произведены под условием мирного времени. Станицы 1864 года возведены без оград и артиллерийского вооружения в местах, удовлетворяющих лишь хозяйственным и поземельным условиям, без соображения важности этих мест в военном отношении. Число дворов определялось смотря по обстоятельствам и удобству местности в хозяйственном отношении... По прибытии переселенцев в места водворения им тотчас указывались усадебные места, дабы, не теряя времени, они могли заняться устройством своих жилищ и полевым хозяйством. ...Высочайше дарованные пособия выдавались по прибытии их на места водворения».                                                                       

Начиная с мая 1864 г., переселенцы под руководством местной администрации ускоренными темпами приступали к обустройству станиц. Участок местности, определённый для станицы, делился на кварталы, в каждом из которых было нарезано несколько усадеб – «планов». Все усадьбы по линии улицы огораживались забором. Изгороди строились из разнообразных материалов. Широко были распространены плетни. Но наиболее характерными для казачества считались глухие высокие заборы из горизонтальных досок с плотно закрытыми воротами. Внутри усадьбы каждый хозяин ставил по своему усмотрению дом и дворовые постройки. Тип строения, вероятно, определялся наличием по близости необходимого строительного материала. В одних станицах это были преимущественно рубленные дома, в других - турлучные. Крыли хату путаной соломой или камышом – в натруску или снопиками – парками. Реже сооружались временные постройки – землянки, полуземлянки. Позже в станицах стали появляться каменные жилища.                                    

В таблице №5 приведены сведения из «Ведомость о движении домостроительства в станицах Шапсугского берегового полка за сентябрь 1864 г.» (ГАКК, Ф.252, оп.2, ед.хр.1518, л.84).

Таблица №5

 

Стадия постройки	Типы домов	Адербиевка	Геленджик	Пшада	Береговая	Вуланская
начато постройки	рубленные				4
	турлучные	3	18	1	1	2
	землебитные			7	1	1
начато постройки	рубленные				4
	турлучные	3	18	1	1	2
	землебитные			7	1	1
окончено постройки	рубленные			1	5	43
	турлучные	19	25	3		12
	землебитные		10

Дом обычно ставили в углу усадьбы, на некотором расстоянии от забора, таким образом, чтобы окна выходили на южную, солнечную сторону. К северо-востоку, наиболее ветреной стороне, направляли глухую (без окон) стену. За домом и сбоку от него располагались все дворовые службы, дальше начинался огород. Усадьбы засаживались фруктовыми деревьями, в зелени которых потом утопали жилые и хозяйственные постройки.                                                                                                                                          

Необходимые для первоначальной постройки материалы (камень, песок, известь) переселенцы безденежно добывали по-своему усмотрению на всех свободных юртовых землях.                                                                                                       

Хорошим подспорьем в вопросе жизнеобеспечения поселян были обширные лесные угодья, сенокосные луга и сохранившиеся после выселения горцев фруктовые сады. Лес рубили преимущественно для своих хозяйственных нужд, а позднее - и на продажу. Однако, как следует из «Обзора местности северо-восточного берега Чёрного моря», опубликованного Хатисовым И.С. и Ротиньянцем А.Д. в 1867 г., «со временем водворения казаков, ближайшие к их станицам лесные участки начали сильно истребляться. Казаки при рубке строевых дерев, к сожалению. не щадят и фруктовых, которые также вырубают, если только они удовлетворяют их надобностям.

Казаки немало вредят также лесам пастьбой скота и расчисткой лесных полян, для образования пахатей. Станичные жители, не имея в определённых границах пастбищных мест, загоняют свои стада в молодой лес, лежащий обыкновенно недалеко от станицы и держат его там до тех пор, пока истребится листва, уничтожатся молодые побеги и истопчется трава. По окончательном истреблении одного участка, пастухи загоняют стадо в другой участок, и таким образом мало-помалу, переходя от одного места на другое, везде оставляют следы неразумного пользования лесом» (Хотко С.Х. Старые черкесские сады. М. - «Олма-Пресс». - 2005. Т.1, с.119).

Жизнь станичников была очень тяжёлой. В те годы Черноморское побережье называли «гиблым» местом. Серьёзным препятствием, с которым сразу же столкнулись переселенцы, было отсутствие нормальных дорог. Даже сообщение между соседними станицами, отстоящими одна от другой на десятки вёрст, особенно в сезоны дождей, было затруднительным, а порой, - и невозможным. Для устранения этой проблемы из поселенцев были образованы рабочие дорожные команды, получавшие от казны необходимые инструменты. К сожалению работы велись без всякого плана и связи, руководили ими не техники, а станичные начальники, не имевшие никакого понятия о дорожном деле. Вследствие этого, несмотря на значительную трату сил и труда, результаты были самые ничтожные: по дорогам, имевшим подъёмы необычайной крутизны, едва могли двигаться самые лёгкие повозки и притом без груза, который приходилось переносить на руках.

Далеко не у всех семей переселенцев обустройство проходило успешно. Достаточно объективная оценка причин этого дана в том же «Обзоре» Хатисова и Ротиньянца: «Большинство этого нового населения, в особенности матросы и лавочники из Николаева, совершенно не знакомы ни с какими хозяйственными условиями и приёмами; они не имеют ни скота, ни плуга; а следовательно хозяйством вовсе заниматься не могут...

Черноморские казаки, как жители степей, придя в гористую местность, искали ровных полян, для обработки их своим большим степным плугом, запряжённым в несколько пар валов. Ровные места эти находятся только на дне ущелий (Мезыбское, Догуабское, Пшадское, Текосское, Вуланское и Джубгское), почва которых весной и осенью пропитана так сказать водой. Почему повсеместно была одна жалоба, что всходы озимых хлебов неведомо куда вдруг совершенно исчезают. На склонах же гор, казаки и не пытались сеять; обработку земли лопатой они у себя дома никогда не видели; пахать же большим плугом и с крупной скотиной, на склонах гор, действительно невозможно…

Что касается до скотоводства казаков, то оно не совсем применимо к новым местностям. Тяжёлый степной скот не привык лазить по горам, на которых собственно и находятся хорошие пастбища, почему его содержат казаки на низменности, обращая таким образом пахотные поля, в которых и без того чувствуется недостаток в выгоны и луга. Овец и коз у казаков вообще очень мало. К довершению всего, скотский падеж, свирепствовавший почти во всей Кубанской области в 1864 году, лишил казаков последних средств существования. Вот почему в настоящее время станицы эти находятся в крайне жалком и несчастном существовании. Нечего говорить о том, что садоводство, виноделие, шелководство и пчеловодство, статьи хозяйства, дававшие горцам немало заработков, совершенно неизвестны казакам» (Хотко С.Х. Старые черкесские сады. М. - «Олма-Пресс». - 2005. Т.1, с.116-117).                                                                                                                                                                                                                                     

В соответствии с «Положением о заселении предгорий» от 10.05.1862 г. переселенцы в течении 3-х лет были освобождены от службы, кроме защиты своих станиц. Это время отводилось для обустройства на новых местах. По истечении указанного срока их служба была возобновлена. Как следует из «Отчёта о состоянии Кубанского казачьего войска» за 1868 г., в Шапсугском батальоне находились пластунская и баркасная команды.

Пластуны Шапсугского батальона

Баркасная команда

В пластунскую команду от станиц выделялось 100 казаков. Она выполняла военно-полицейские и административные функции в районе дислокации ШББ. Баркасная команда (50 человек), вероятно, набиралась из бывших азовских казаков и матросов, прибывших из Николаева и Севвастополя. Баркасы - гребные и парусные суда очень массивной конструкции, имевшие экипаж в 20 человек при офицере и вооружённые одним небольшим орудием.

Они крейсировали вдоль побережья с целью предотвращения сношений турецких контрабандистов с горцами, а также поддерживали сообщение между береговыми пунктами.                                                                                     

Территория, занимаемая станицами Шапсугского берегового батальона ограничивалась лишь пространством от Новороссийска до р. Туапсе. Это тормозило процесс колонизации остальной части Черноморского прибрежья, принадлежащего России в соответствии с Адрианопольским мирным договором 1829 г. Вероятно, данный фактор лёг в основу принятого 10.03.1866 г. «Положения о заселении Черноморского округа и управлении оным».

В ряде публикаций сообщалось, что «Шапсугский береговой батальон вошёл в состав новообразованного округа» (Энциклопедический словарь / Брокгауз Ф.А. Ефрон И.А.

https://www.booksite.ru/fulltext/1/001/007/113/113416.htm).       

Это утверждение опровергает генерал-лейтенант, писатель Верещагин А.В.: «Положение 10 марта 1866 года вовсе не касаюсь той местности, которая занимает пространство от реки Туапсе до Новороссийска; вся эта местность по-прежнему оставалась в заведывании начальства Кубанской области, а расположенные на ней 12 казацких станиц продолжали составлять Шапсугский береговой батальон. Присоединение этой части прибрежья к Черноморскому округу совершилось уже после, именно в 1871 г., на основании Высочапше утверждённого положения, от 18 октября 1870 г., о передач селений Шапсугскаго берегового батальона в гражданское ведомство» (Верещагин А.В. Исторический обзор колонизации Черноморского прибрежья Кавказа и её результат. С. Петербург. Типография товарищества «Общественная польза», 1885, с.4-5).                                                                                          

Совместно с Шапсугским береговым батальоном на занимаемом им участке Черноморского побережья несли пограничную службу казаки Берегового кордонного полка ККВ, сформированного по Высочайшему повелению от 26.04.1866 г. и приказу военного министра от 13.05.1866 г. Полк содержал 38 постов, развёрнутых при населённых пунктах Кубанской области, в том числе и в станицах ШББ. В записях метрических книг Геленджикской и Вуланской церквей за 1867-1869 гг. были отмечены: сотник кордонного полка Стороженко Иван Михайлович, казаки Лях Григорий, Одоренко Степан, Филипенко Антон.

4.2 Православные приходы станиц

В годы колонизации начальником всего православного военного духовенства являлся главный священник Кавказской армии, который, в свою очередь, был подчинён её главнокомандующему, наместнику на Кавказе. В упомянутом выше «Отчёте» графа Евдокимова говорится, что «духовное начальство со своей стороны, выслав большую часть назначенных в новые станицы священников, дало возможность жителям исполнять духовные требы».

С 1865 г.в станицах Шапсугского берегового батальона начинают действовать православные приходы. Сведения о них, содержащиеся в справочнике «Храмы и монастыри Ставропольской епархии 1843–1920 гг.» (В. В. Белоконь; Комитет Ставропольского края по делам архивов. – Ставрополь: Бюро новостей, 2012, с.357-359, 364), приведены в таблице №6.

Таблица № 6

 

Станица	Храм	Строительство, состояние
Адербиевская	Николаевский молитвенный дом	построен в 1865-66 гг. тщанием прихожан с пособием от войска; здание деревянное, покрытое соломой, колокола укреплены на деревянной перекладине
Береговая	Николаевский молитвенный дом	построен в 1865-1866 гг. тщанием прихожан; здание деревянное без фундамента, покрытое тёсом, колокола на деревянных столбах
Вуланская	Николаевская церковь	построена в 1865 г. тщанием прихожан с привлечением средств казачьего войска; здание деревянное без фундамента, колокола укреплены на деревянных столбах. Приписана к церкви ст. Джубгской
Геленджикская	Вознесенская церковь	начатое в 1865 г. без разрешения духовной консистории строительство церкви на месте имевшейся каменной часовни в 1866 г. командиром ШББ было приостановлено; богослужение проводилось в простом жилом доме
Пшадская	Молитвенный дом святого Дмитрия Солунского	в 1865-66 гг. построена часовня на средства жителей и войскового правления; здание деревянное, покрытое камышом, колокола на деревянных столбах.

Церкви были подведомственны: в 1865-1868 гг. - Управлению главного священника Кавказской армии, с 1869 г. - Кавказской Духовной консистории. Священники станичных церквей состояли на жаловании от Кубанского казачьего войска. В молитвенных домах богослужение и христианские требы совершали причты близлежащих церквей. Метрические книги церквей станиц Геленджикской (за 1865-1870 гг.) и Вуланской (за 1866-1870 гг.), находившиеся на хранении в архивном отделе администрации Геленджика, стали важным источником информации о личном составе ШББ.

Титульный лист метрической книги по Геленджикскому приходу за 1865 год

Шапсугского берегового пешего батальона кордонной линии

 

Священниками церквей, согласно записям в метрических книгах, были: станицы Геленджикской - Ципровский Поликарп (с 7.01.1865 г.); станицы Вуланской - Сперанский Федор (с 9.02. 1866) и Виноградов Ксенофонт (с 26.06.1866 г.).

Во время русской колонизации Кавказа роль служившего там военного духовенства заключалась в укреплении православной веры населения, внушении казакам чувства преданности Царю и Отечеству. Служба священников в станицах зачастую была тяжким испытанием, сопряжённым с риском для здоровья и жизни их собственной и членов их семей. Причетников в большинстве церквей не имелось, в связи с чем священники «весьма затруднялись, когда отправляли богослужение и исполняли требы». Многие представители военного духовенства вполне заслуженно пользовались любовью народа.

Все священнослужители - обычные люди, со своими достоинствами и недостатками. Было среди них и немало иереев со слабыми морально-деловыми качествами, забывавших о своём призвании.

На основании приказа по Кубанскому войску от 14.08.1867 г. генерал-майор Дорошенко проинспектировал зимой 1867-1868 гг. поселённые за Кубанью полки и их священников. Результаты проверки были изложены в рапорте Сумарокова-Эльстона Ф.Н. на имя командующего войсками Кавказского военного округа. Ниже приводятся выдержки из этого документа.

«Священник станицы Вуланской благочинный Виноградов сам не ездит в станицы, принадлежащие его приходу, и не позволяет Джубгскому священнику приглашать жителей оных; проводит время в постоянном пьянстве и других безобразных проступках, часто валяется в беспамятстве в питейных домах и был неоднократно бит пьянствовавшими с ним же казаками; в недавнее время подвергся таким побоям, что долго носил на лице следы их.

Священник станицы Геленджикской Ципровский... - мне ещё не доводилось, да я думаю и никому, слышать о таких низко-безнравственных поступках, в каких обвиняют этого священника жители ст. Геленджикской и многие из посторонних; - преследования его молодых девочек сопровождаются приёмами доселе ещё неслыханными; ко мне являлись женщины с воплем об избавлении их от подобного пастыря до того преследующего их детей - девочек 12-14 лет, что нет возможности отлучиться из домов; одна казачка Варвара Стофронская изломала на Ципрофском кочергу за то, что он, по её выражению, обесчестил глаза её 14-летней дочери, с повторением чего стремился каждый раз, как мать уходит из дому; пьянство же его доходит до таких пределов, что часто он разъезжает верхом на палке, служа посмешищем для народа; в недавнее время в ст. Береговой женился офицер 1-го кордонного полка и на этой свадьбе Ципровский и благочинный вступили между собой в рукопашную и, быв изгнаны из дому, пошли в кабак, упились окончательно, вступили в драку с солдатами, были теми избиты и связанные брошены в грязную канаву.

Из вышепредставленного Ваше Сиятельство легко выведет какую нравственную поддержку имеют жители Шапсугского берегового батальона в пастырях своих и на какое содействие в них же может рассчитывать местное начальство при выполнении трудных обязанностей его по благоустройству вновь заселённого края. Нельзя не прийти к заключению, что лучше не иметь вовсе священников в береговых наших поселениях, чем держать настоящих только для соблазна жителям и укоренения между ними разврата в самых тонких его видоизменениях; а между тем какую громадную помощь могли бы оказать священники местному начальству в его усилиях пробудить между жителями бодрость духа и стремление к труду; теперь же они только в состоянии, сообща с такими же как они поселенцами офицерами парализовать всякие благоначинания местного начальства, безнравственным казакам, всякие распоряжения оного и сами собою представляют повод к бесчисленным кляузам, жалобам и разбирательствам. Смело могу сказать, что оставить этих священников в Шапсугском батальоне значит питать язву нравственного растления всего населения» (ГАКК, Ф.249, оп.1, д.286, л.1-3).

Реакцией на это стали последовавшие кадровые решения. По данным метрических книг в Вознесенской церкви станицы Геленджикской с июля 1868 г. богослужения стал проводить священник Алешковский Иоанн Степанович; в Николаевскую церковь станицы Вуланской сначала был назначен диакон Ржаксинский Константин Николаевич (с сентября 1868 г.), а затем (с июня 1869 г.) - и новый священник, Дроздов Василий Иванович.

4.3 Медицина и сохранение здоровья населения

В 1864 г. во вновь сформированных казачьих полках были образованы лечебные округа, в том числе в Шапсугском береговом - два округа (в Геленджике и Джубге). В станицы были доставлены аптеки, прибыли медики и фельдшеры (ГАКК, Ф.252, оп.2, д.1511, л.61). Фельдшерам определялись районы, для объездов и оказания медицинской помощи. Аптеки снабжались за счёт Кубанского войска.                                                                                                        

В таблице №7 приведены данные метрических книг о зафиксированных в них медицинских работниках станиц в период 1864-1870 гг.

Таблица №7

Станица	Год	Медработник	ФИО
Адербиевская	1866	фельдшер	Шутов Степан Никитич
Береговая	1866	фельдшер	Поляков Мануил Константинович
Вуланская	1866-1867 1869-1870	фельдшер   младший фельдшер	Прозоров Лаврентий Васильевич image Игнатенко Иван Степанович
Геленджикская	1866     1867	лекарь     фельдшер	Родзевилович-Шостак Людвиг Поликарпович image Цюнько Владимир

Как отмечалось в ряде публикаций, практикующий медперсонал имел довольно пёстрый состав по уровню образования и квалификации. В 60-х гг. XIX в. на Кубани не было ни одного учебного заведения для подготовки медиков.

Многие из них получили опыт врачевания путём простого ученичества при госпиталях и лазаретах, у вольнопрактикующих врачей и акушерок. По причине недостатка медперсонала, его слабой квалификации, а также в силу устоявшихся традиций, казаки чаще предпочитали заниматься самолечением или пребегать к услугам знахарей. Это происходило на протяжении долгих лет, не взирая на повальные болезни и высокую смертность. В годовом отчёте за 1869 г. было отмечено, что «население Кубанского войска редко обращается за медицинским пользованием в войсковые лечебные заведения, а если и обращается, то тогда, когда болезни получили характер или вовсе или почти неизлечимых недугов» (ГАКК, Ф.670, оп.1, д.25, л.237).

В казачьих станицах исстари практиковали знахарки, или, как их называли, «шептухи». Знахарские средства, бывшие в отличие от аптечных лекарств, всегда под рукой, обходились пациентам весьма недорого. Самое широкое применение находило лечение травами.

В то же время некоторые методы врачевания порой принимали варварский характер. Например, крайне злоупотребляли кровопусканием, к которому прибегали при любых недомоганиях - от головной боли до «засорения желудка».

Существенный отпечаток на состояние здоровья людей накладывала специфика ландшафта и климата Черноморского побережья. «В первые же годы после переселения во многих местах развилась ужасающая смертность. В некоторых станицах в течение полутора лет умерло 50% населения, и нигде не меньше 20%» (Бандурка Ф.И. Записки казачьего врача - https://yugtimes.com/news/7580/).

В статье «Влияние малярии на колонизацию Кавказа» (https://cont.ws/@severro/1604769) говорится, что первые колонисты как правило, сталкивались с проблемой «выживания». Одной из главных её причин являлась малярия, которая приводила к высокой смертности переселенцев. Наиболее малярийные местности находились в прибрежных долинах рек, то есть как раз там, где и были размещены станицы.

По мнению главноначальствующего гражданской частью на Кавказе (1882-1890) генерал-адъютанта князя Дундукова-Карсакова А.М. «значительная болезненность, сопровождавшаяся такою сильною смертностью, которая не может быть объяснена одною непривычкою пришельцев к местному лихорадочному климату. Причину этого печального явления надо искать главным образом отчасти в неудачном выборе мест поселения, отчасти в дурном составе самих поселенцев. Получив на руки значительные суммы денег и казённый провиант, они проводили время в праздности и пьянстве, не заботясь об устройстве удобных жилищ и приведении в порядок хозяйства. Вследствие этого они прожили первый год не в домах, а в простых шалашах, подвергаясь всем неблагоприятным влияниям лихорадочной местности» (1889 г. - «Записка о современном положении Кавказского побережья Чёрного моря и о мерах к его заселению» - http://library.kazachiy-hutor.ru/uploads/2016/03/A.M.-Dondukov-Korsakov-Zapiska-o-nastoyashhem-poloz....

В «Записке» также даются сведения о рождаемости и смертности в станицах Шапсугского берегового батальона за 1865-1869 гг. Они приведены в таблице №8, с дополненными автором настоящей статьи показателями прироста (убыли) населения.

Таблица №8

 

Шапсугский батальон	1865 год	1866 год	1867 год	1868 год	1869 год
родилось	68	105	78	100	80
умерло	351	292	116	67	57
прирост (убыль) населения	- 283	- 187	- 38	+ 33	+ 23

Сведения о рождаемости и смертности среди прихожан церквей станиц Вуланской и Геленджикской, содержащиеся в метрических книгах за 1866-1870 гг., представлены в таблице №9

Таблица №9

 

Станица	Год	Браков	Родившихся	Умерших	Прирост (убыль) населения
Вуланская	1866 1867 1868 1869 1870	10 11 9 13 16	30 37 39 46 26	38 30 23 17 21	- 8 + 17 + 16 + 29 + 5
Геленджикская	1866 1867 1868 1869 1870	13 11 7 4 11	25 34 26 32 28	45 40 19 11 19	- 20 - 6 + 7 + 21 + 9

Примечание: в таблицу не включены данные за 1865 г по причине отсутствия метрических книг ст. Вуланской и эпизодического их ведения в  ст. Геленджикской.

Переселенцы отправлялись к новому месту жительства полным составом семей, включая больных и немощных, престарелых родителей, беременных женщин и малолетних детей. Трудный переезд, слабая адаптация к непривычным условиям обитания явились главными причинами высокой смертности в первые годы. Анализ материалов метрических книг за период 1865-1870 г. показал, что не многие обитатели наших станиц преодолевали возраст 75 лет (6 человек). Несвоевременная кончина у взрослого населения чаще всего наступала из-за лихорадки и простуды. В редких случаях она была следствием «экзотических» болезней (венерические -2, белая горячка -1), а также несчастных обстоятельств (утопление - 4, пожар - 1, неаккуратное обращение с оружием -1, от завалов -1). Высокой была детская смертность: например, в станице Вуланской в 1868 г. умерло 13 детей в возрасте до 5 лет, то есть более половины от общего числа усопших. Дети рождались слабыми, часто болели (корь, скарлатина, дифтерит, коклюш, оспа), немногие из них достигали подросткового возраста.      

Охватившая в 1866 г. Кубанскую область вспышка цинги не привела к значительному увеличению показателей смертности в наших станицах. В 1866-1867 гг. от неё скончались 3 человека (в ст. Вуланской -2, в ст. Геленджикской - 1). Возможно, предотвращению массового заболевания способствовали отпущенные из казны Кубанского казачьего войска добавочные деньги по 9 руб. 33 к. на каждого взрослого поселенца для закупки необходимых продуктов питания.

4.4 Народное образование

 В ходе упомянутой выше инспекторской проверки генерал-майором Дорошенко была составлена «Ведомость станичным школам всех местностей отдельных конных полков и Шапсугского берегового пешего батальона ККВ». Из этог документа следует, что в станицах батальона: Вуланской, Пшадской, Береговой, Геленджикской и Адербиевской школ не имелось, «по случаю бедности жителей, не имеющих средств на содержание учителей» (ГАКК, Ф.249, оп.1, д.286, л.9-10).

Однако главная причина отсутствия в станицах школ была другой. Щербина Ф.А. в книге «История Кубанского казачьего войска» писал, что «легче было выгнать многочисленных врагов из России, чем заставить черноморского казака отказаться от векового обычая учиться грамоте и письму по собственному разумению и без всякой опеки со стороны» (статья «Первая школа кубанской столицы» - https://ngkub.ru/obshchestvo/pervaya-shkola-kubanskoj-stolitsy).

Обучением детей в станицах часто занимались лица духовного звания, писари и другие местные грамотеи у себя на дому или в семье ученика, регулярно навещая подопечного.

4.5 Снабжение и торговля, деловые отношения и личностныеконтакты станичников

Как отмечалось выше, переселенцы прибывали в станицы ШББ со своим скарбом, а их снабжение и материальное обеспечение по новому месту жительства в первые годы, в соответствии с «Положением о заселении» от 10.05.1862 г., было возложено на Кубанское казачье войско. Об этом Васюков С.И. писал с присущим ему сарказмом: «Шапсугцы получали солдатский паёк в течение трёх лет, затем, по их просьбе, паёк продолжали выдавать ещё и четвёртый год. Новые поселенцы, живя на казённых харчах, к хозяйственной организации не спешили приступать» (Васюков С.И. Край гордой красоты. - Майкоп: ОАО «Полиграф-Юг», 2009, с.22).

Доставка продуктов и товаров в станицы ШББ осуществлялось в основном морским транспортом. До 1867 г. пароходы Русского общества пароходства и торговли на всём пути от Керчи в Сухум заходили только в Новороссийск и притом лишь один раз в две недели. Для сношений вдоль Черноморского прибрежья использовались суда Кавказской гребной флотилии, имевшей в своём составе менее 40 баркасов, фелюг и кочерм. Их было явно недостаточно, поэтому активно привлекались плавсредства частных судовладельцев.

Для предотвращения контрабандной торговли в прибрежных станицах была возобновлена карантинно-таможенная служба, прерванная из-за Крымской войны. В «Отношении главнокомандующего Кавказской армией военному министру Милютину» от 14.08.1864 г. говорится: «Я признал необходимым дозволить иностранным судам и турецким кочермам приставать к северо-восточному берегу Черного моря только в тех пунктах, которые непосредственно заняты нашими войсками и где, следовательно, можно иметь более или менее строгое наблюдение за приходящими судами. Такими пунктами назначены: Геленджик, устья рек Пшады, Булана, Джубги, Шапсуго, Ту, Нечепсуго, Туапсе, Псезуапе, Шахе, пост Кубанский (при устье Дагомиса) и, наконец, устья рек Сочи и Мзымты (Адлер). На всех этих пунктах либо устраиваются станицы, либо учреждены береговые посты.» (ЦГИА Грузии, Ф.416, оп.3, д.1184, л.15-15 об.).                                                                                                              

Организация таможенной службы на территории нынешнего Большого Геленджика подтверждается сведениями метрических книг. В них в 1866-1869 гг. отмечены:                                                                                                                      

- в ст. Вуланской - надзиратель таможенной заставы, губернский секретарь Лисенко Иосиф Семенович и рядовой заставы Дубинин Моисей;                                  

- в ст. Геленджикской - надзиратель таможенной заставы, губернский секретарь Дружиловский Станислав Онуфриевич, рядовые Буйновский Юрий и Липец Яков.                                                                                                                   

Станичные заставы (посты) находились в подчинении образованной в 1865 г. Новороссийской конторы Кубанского карантинно-таможенного округа (с 1866 г. - Кутаисского карантинно-таможенного округа).

Продажа продовольственных товаров в станицах осуществлялась в провиантских магазинах, в которых могли работать и гражданские чиновники, и грамотные казаки. Согласно данным метрических книг в период 1865-1869 гг. в провиантских магазинах службу несли:

- в ст. Береговой - комиссионеры Афанасьев М. и Шабанов И., вахтёры Анисимов С.Е., Егоров, С.Е., служащий Степаненко П.Г.;

- в ст. Пшадской - комиссионер Молотков Г.И., служащий Сметанко П.

«Положением о заселении» дозволялось купцам, фабрикантам и другим промышленникам с разрешения войскового правительства приобретать в станицах участки усадебной земли и строить торговые и фабричные заведения «с правом владения оными, как полной собственностью». И это дало свой положительный эффект.

Изучение записей метрических книг показало, что сюда поначалу робко, а впоследствии - более активно стали прибывать «деловые» люди. Чаще всего это были греки из Керчи и Новороссийска, реже - из Сухум-Кале и Трапезунда. Всего за 1865-1870 гг. было отмечено порядка 20 фамилий. О коммерческих мотивах приезжих в ряде случаев свидетельствовало упоминание рода их занятий, например: 17.12.1865 г. - «Хандропуло Христо Яни, лавочник», 17.03.1866 г. - «Куянджи Семен Семенович, торговец», 11.01.1868 г. «Яни-Копани Георгий Георгиевич - купец».

Косвенным подтверждением материальной заинтересованности этих людей был круг их общения. Они отмечались в качестве поручителей при венчании или восприемниками при крещении, как правило, у семей урядников и зажиточных казаков. Фамилии многих из них увековечены в топонимии нашего региона - см. таблицу №10.

Таблица №10

 

Фамилия	Статус	Станица	Топонимы
Барышевский	казак	Геленджикская	щель Барышевская
Горбач	казак	Вуланская	щель Горбачева
Дейнега	урядник	Геленджикская	гора (237,1 м) Димегина*
Деркач	урядник	Геленджикская	щель Деркачева
Еремин	урядник	Вуланская	щель Еремина
Кузьков	урядник	Вуланская	щель, хутор Кузькова
Мармазинский	казак	Геленджикская	щель Мармазинская
Мирошник	казак	Вуланская	хутор Мирошника
Мороз	казак	Вуланская	река Морозовка, хутор Морозовский
Сиромаха	есаул, начальник станицы	Вуланская	щель, гора (106,8 м) Серомашина*, хутор Сиромашин
Таран	урядник	Адербиевская	щель, гора (515,0 м) Таранова
Харин	урядник	Вуланская	урочище Харинова
Храпушин	урядник	Береговая	щель Хропакова*

*Примечание: у некоторых топонимов фамилии искажены

Лица, перечисленные в таблице, не совершили какие-либо героические деяния. На карты и в справочники их фамилии попали лишь потому, что они занимались хозяйственной деятельностью в местах расположения указанных географических объектов (например, имели хутора, пахотные, сенокосные или лесозаготовительные участки). Вероятно, приезжие предприниматели имели с ними деловые связм, а также, пользуясь авторитетом этих людей, добивались принятия станичными сходами положительных для себя решений об открытии здесь промыслов, торговых и питейных заведений. Торговые лавки обычно разрешалось устанавливать в центре станиц, а питейные дома - на дальних от площади улицах.

В самом Черноморье в исследуемый период не было ни водочных заводов, ни винокурения. Казаки получали горячительные напитки извне, но право виноторговли всецело предоставлялось станичному обществу. О существование в наших станицах питейных домов и пристрастии переселенцев к спиртному говорилось выше. Не случайно и приказ по Кубанскому казачьему войску №44 от 18 февраля 1864 г. обязывал « станичное начальство... обратить особенное внимание к искоренению пьянства между казаками и приохотить к труду»

(История питейного дела на Кубани и в Черноморье: конец XVIII в. - 1917 г. - http://www.dslib.net/istoria-otechestva/istorija-pitejnogo-dela-na-kubani-i-v-chernomore-konec-xviii-v.html).

В «Обзоре» Хатисова и Ротиньянца говорится: «Ещё в начале нынешнего столетия, южный склон от Новороссийска до поста Вельяминовского был богат лесом, и что он был огромных размеров, видно из того, что ещё в 1813 г. герцог де Ришелье (одесский генерал-губернатор) задумал при устье р. Пшад устроить торговую факторию, с целью заготовлять у горцев корабельный лес для Николаевских и Херсонских верфей... В настоящее время состояние здесь лесов совершенно другое, корабельного леса нет, дуб больших размеров сохранился лишь на горных местах или в ущельях» (Хотко С.Х. Старые черкесские сады. М. - «Олма-Пресс». - 2005. Т.1, с.118).

Приведённые в таблице №5 данные свидетельствуют, что потребности в лесоматериалах для жилищного строительства у переселенцев были достаточно скромными. Поэтому есть основание полагать, что в торговых операциях казаков лес мог являться важным предметом сбыта.

Установлению тесных связей между станицами ШББ, а также с жителями соседних районов Кубани мешало плохое состояние сухопутных путей сообщения. Дороги, построенные ранее исключительно в военных целях, из-за отсутствия около них населения, не были поддерживаемы, стали разрушаться и сделались непригодными для движения. И тем не менее, взаимные контакты существовали.

Часто они были связаны с торжественными событиями в жизни людей, например: венчание или рождение ребёнка. По сведениям метрических книг брачные узы заключались между людьми разных возростных категорий, как правило, после достижения 16 лет от роду. Имели место факты сочетания первым браком мужчин и женщин старше 55 лет. Разница в возрасте между женихом и невестой иногда достгала 30 лет. Всвязи с высокой смертностью нередкими были случаи втупления во второй и третий браки. При этом временной интервал между очередными венчаниями чаще всего был небольшим (до года). Это, очевидно, объяснялось необходимостью поддержания на должном уровне личного хозяйства и воспитания детей, оставшихся без одного из кормильцев. Таинства венчания и крещения проводились в церквях и молитвенных домах. Поручителями (свидетелями) от каждого из брачующихся были по два мужчины. При крещении детей восприемниками (крёстными) приглашали одного мужчину и одну женщину.

Невест и женихов выбирали, как правило, из числа жителей своей или ближайших к ней станиц, реже - из других регионов. В метрических книгах, помимо переселенцев, водворённых на территорию нынешнего Большого Геленджика, в качестве женихов, невест, поручителей и восприемников эпизодически фигурировали жители станиц: Вельяминовской, Витязевской, Дефановской, Джубгской, Екатеринодарской, Крымской, Ладожской, Новомышастовской, Ольгинской, Старокорсунской, Старонижнстеблеевской, Старотиторовской, Темишбекской, Троицкой, Шапсугской, Эриванской. Очевидно, что и наши станичники могли совершать «ответные» визиты.

Поводом, «подстегнувшим» казаков ШББ к поездкам на Кубань, могло быть прекращение (на основании «Положением о заселении» от 10.05.1862 г.) действовавших в течении 3-х лет льгот, в том числе: снабжение провиантом и выдача порционных денег от казны.

Нужно было добывать продукты питания. Именно тогда (в 1867-1868 годы), вероятно, начался товарообмен, о котором написал в 1889 г. Кузнецов Н. в статье «Состояние садоводства в Черноморском округе» (Хотко С.Х. Старые черкесские сады. М. - «Олма-Пресс». - 2005. Т.2, с.357, 359, 360).

«Пользуясь почти даром лесными фруктами, казаки начали мало-помалу менять фрукты на хлеб. Они стали возить фрукты в Екатеринодар и ближайшие степные хлебородные станицы, привозя взамен их домой пшеницу...

Сбор фруктов с лесных садов, а отчасти с диких деревьев (кислицы) составляет важное занятие Черноморских станиц...   Из Береговой фрукты возят главным образом по разработанной дороге на Новороссийск в Крымскую станицу (через перевал Неберджайский), реже на перевал Дефановский. Но из Вуланки все фрукты идут через Дефановский перевал в Екатеринодар, и только сливы изредка возят в Новороссийск. В конце лета, осенью и отчасти зимой происходит движение дикой кислицы, садовых яблок и сушёных груш через Дефановский перевал в Кубанскую область. Везут возами в 8-10 телег или по две телеги в одиночку. Дорога трудная. Из Вуланки она идёт на Джубу долиной Тешебса и двумя другими маленькими речками; на этом пути надо переехать два невысоких перевала; по долинам дорога сносная. В Джубу не заезжают, а направляются вверх по долине Джубы и через перевал в долину Шапсуха; через станицу Дефановскую проезжают в верховья этой реки, к перевалу Шабановскому. Вся эта дорога плохо разработана, ухабиста и большей частью идёт по речной гальке. Подъёмы на перевалы довольно круты. По северную счторону перевала дорога значительно лучше, она идет через Ново-Димитриевскую станицу на Екатеринодар. Весь этот путь от Вуланки до Екатеринодара и обратно делают в дней 13-17, а в дурную погоду и в 20, причём почти все время ночуют в лесу, где волы имеют подножий корм. Таким образом, в течении осени и зимы хозяин обыкновенно съездит раза 3-4 в город с фруктами и обратно вернётся с хлебом. Насколько трудна дорога от Вуланки до главного перевала, можно судить по тому, что колеса не выдерживают больше одной такой поездки...

В Екатеринодаре соседних станицах обмениваются - мешок фруктов на мешок хлеба; кислицы же (дикой яблони) дают 2 мешка на мешок хлеба. Сушёные бергамоты большей частью продают за деньги от 1-3 р. за мешок».

Опыт первых лет колонизации показал, что одной из её главных проблем являлся слабый уровень адаптации казаков к условиям хозяйствования в горной местности. Во второй половине 1860-х гг. у российского генералитета и в правительственных кругах созрело понимание, что с повальным выселением горцев они, мягко говоря, «погорячились». Был принят ряд руководящих документов, позволявших приселение к каждой из станиц Шапсугского берегового батальона горских семейств, с правами на получение ими пособия. По состоянию на 1869 г. в станицах было поселено: Пшадская - 4, Береговая и Вуланская - по 5 семей. Согласно данным метрических книг имели место факты присоединения адыгов к православной вере, заключения казаками брачных уз с черкешенками, принятия на воспитание горских детей-сирот; отмечен лишь один случай гибели казака от рук горцев (подробнее см. статью Митрофаненко Ю.В. «Экскурс в историю адыгов - коренных жителей Большого Геленджика» на сайте «Кубанская генеалогия» - http://kubangenealogy.ucoz.ru/index/0-20).

  

5. Расформирование ШББ и оценка итогов колонизации 1864-1870 гг.

Шапсугский береговой батальон выполнял поставленные перед ним задачи на Черноморском побережье и южном склоне Кавказского хребта в течении около 7 лет. 18 октября 1870 г. Император утвердил Положение о переводе батальона в гражданское ведомство: «Жители станиц Шапсугского пешего берегового батальона ККВ: Геленджикской, Адербийской, Пшадской, Береговой, Вуланской, Джубгской, Дефанской, Новомихайловской, Ольгинской, Небугской, Вельяминовской и Георгиевской, принадлежащие к казачьему сословию, обращаются в гражданское состояние и, вместе с жителями Кабардинского и Армавирского посёлков, причисляются к обывателям Черноморского округа».
Офицеры станиц причислялись к дворянству Ставропольской губернии, а урядники и казаки – к сословию крестьян-собственников. Офицеры, пожелавшие остаться в казачьем сословии, могли заявить об этом в течение шести месяцев и в случае согласия военного начальства обязаны были переселиться в станицы ККВ.   

Оценивая итоги колонизации казаками Черноморского побережья в 1864-1870 гг., многие справедливо признавали её неудачной. Об этом, например было прямо заявлено в «Записке» Дундукова-Карсакова А.М. «Обозревая во всей совокупности... результаты колонизации Черноморского побережья, нельзя назвать их удовлетворительными и соответствующими тем заботам, усилиям и денежным средствам, которые потрачены правительством для развития этого дела».   

Будучи проектом государственного масштаба, на практике колонизация стала «домашним и внутренним делом» Кубанского казачьего войска, на чьи плечи порой сваливают и всю полноту ответственности за допущенные просчёты. При этом часто не учитываются, а зачастую даже искажаются исторические реалии того времени. В целом ряде публикаций из общего контекста событий, выдёргиваются отдельные факты, на основании которых выстраиваются необоснованные умозаключения, принижающие роль казаков в освоении территории Черноморского побережья Кавказа. Ниже приводится ряд примеров, подтверждающих вышесказанное.

А) В 1885 г. Верещагин А.В., в историческом обзоре колонизации Черноморского прибрежья Кавказа, написал, что «по переходе войск из Кубанской области чрез главный хребет, было занято пространство от Новороссийска до реки Туапсе, на котором основано двенадцать казацких станиц, существующих поныне. Для образования упомянутых станиц казаки Кубанского войска вынимали жеребьи и только незначительная часть явились добровольцами» (Верещагин А.В. Колонизация Черноморского побережья Кавказа и её результаты. С.Петербург. Типография товарищества «Общественная польза», 1885, с.3-4).

В последние же годы популярным стало мнение о преимущественно насильственном заселение станиц Шапсугского берегового батальона. Пример картины, которую «рисует современный исследователь», приводится в статье «Кавказское линейное казачье войско» (https://vk.com/wall-156707299_3072):

«Шапсугский береговой батальон формировался в основном из «порочных элементов», извлечённых из кубанских полков. Казаки ... фактически являлись ссыльными». В подобных «творениях» ШББ представлен чуть ли ни ГУЛАГом середины XIX века.

Приведённые в настоящей статье архивные сведения по станицам батальона, располагавшимся на территории нынешнего Большого Геленджика, свидетельствует, что абсолютное большинство водворённых лиц (как с Кубани, так и с Херсонской губернии) были так называемыми «охотниками», то есть теми, кто изъявил добровольное желание на переселение.

Б) В современных публикациях об освоения Россией территории Черноморского побережья Кавказа можно встретить такие изречения:

- «новые поселенцы... повели хищническое истребление хозяйства. Их деятельность сводилась большей частью к уничтожению вековых лесов, вырубке выращенных горцами плодовых деревьев с целью облегчить сбор урожая» (статья «О дачном посёлке и культурных участках» - https://www.litres.ru/book/igor-gusenin/novorossiyskie-dachi-istoriya-dachnogo-poselka-na-suhumskom-...;

- «поселенцы умудрялись ещё постепенно вырубить и даже оставшиеся им «в наследство» от горцев сады, а пашни постепенно зарастали кустарником. Под топор пошли и вековые деревья» (статья «История Геленджика: вторая половина 19 века» (https://yug-gelendzhik.ru/istoriya-gelendzhika-vtoraya-polovina-19-veka/).

В подобных опусах казаки представлены, как некая «банда лесорубов», оставившая после себя чуть ли не голую пустыню. Этому противоречат сведения более компетентных источников:

- упомянутый ранее «Обзор» Хатисова и Ротиньянца, свидетельствует, что «казаки при рубке строевых дерев, к сожалению не щадят и фруктовых, которые также вырубают, если только они удовлетворяют их надобностям».

- статья Кузнецова Н. «Состояние садоводства в Черноморском округе» (1889 г.), в которой говорится, что «пользуясь почти даром лесными фруктами, казаки начали мало-помалу менять фрукты на хлеб».

Действительно, факты вырубки деревьев, в том числе и плодовых, имели место, но проводились они в основном только вблизи существовавших тогда нескольких населённых пунктов. Объяснялось это не варварством, а насущной необходимостью: люди попали в «гиблые» по тем временам места, им нужно было выживать в условиях глуши и бездорожья. Ввиду крайне низкой плотности населения, казаки не могли нанести ощутимого ущерба природе всего региона, в отличие от последующей бурной «деятельности» здесь различны компаний (в том числе – и зарубежных) в конце XIX - начале XX столетия.

Что же касается черкесских садов, то, например, в 1886 г. графиня Уварова П.С. в «Путевых заметках» (http://nw-kuban.narod.ru/uvarova/chapter-2.html) записала: «в широком ущелье Адербиевского участка... на многочисленных полянах видим запущенные черкесские сады с множеством фруктовых деревьев», в районе Михайловского перевала «высоко над нами виднеются фруктовые плантации - остатки тех орлиных гнезд, откуда громили нас так долго черкесы». Остатки таких садов до сих пор можно встретить в наших лесах в виде компактно произрастающих плодовых деревьев-дичек.

В) В некоторых работах по истории приводятся слабо аргументированные сведения о почти повальном исходе казаков станиц ШББ после подписания 18.10.1870 г. Императором «Положения» о переводе батальона в гражданское ведомство. Примеры приводятся ниже:

- в статье «Труд А.В. Верещагина «Путевые заметки по Черноморскому округу», как исторический источник» (https://oaji.net/articles/2014/7-1394644961.pdf) со ссылками на те же «Путевые заметки» (с.176–178) и «Энциклопедический словарь по истории Кубани» (с.533) без каких-либо объяснений приводится следующая информация: «Казаки бывшего Шапсугского берегового батальона на территории Черноморского округа, призванные исполнять воинские обязанности и обустраиваться для постоянной жизнедеятельности, с 1870 г. стали возвращаться на Кубань. В 1883 г. практически все казаки переселились в Кубанскую область»;

- из вышеупомянутой статьи «История Геленджика: вторая половина 19 века» следует, что «в 1870 году все станицы, входившие в состав Шапсугского берегового батальона, были переведены в гражданское ведомство. Сразу после этого часть казаков вернулась в Кубанскую область. И поэтому в 1873 году численность жителей 12 станиц бывшего Шапсугского батальона снизилась до 2760 человек. В итоге большинство казаков ... дожидались возможности сбежать с «благодатного Юга».

Автором настоящей статьи были изучены материалы, изложенные в разных источниках, характеризующие численность населения станиц на момент их водворения и после перевода в гражданское ведомство.

Сведения о численности личного состава станиц за 1864 г. и 1872 г., соответственно, содержатся в рапорте командира ШББ №177 от 5.07.1864 г. (Архивный путеводитель - https://alertino.com/ru/92635) и «Путевых заметках» Верещагина (Верещагин А.В. Путевые заметки по Черноморскому округу. Москва. Издание Н.Н. Мамонтова. 1874, с.127) - http://apsnyteka.org/file/Vereshchagin_Putevye_zametki_po_Chernomorskomu_okrugu_1874.pdf). Они сведены в таблицу №11.

Таблица №11

Станица ШББ	1864 г.	1872 г.	Прибыль (+), убыль (-) населения
Адербиевская	141	169	+ 28
Береговая	335	188	- 147
Вуланская	360	432	+ 72
Геленджикская	350	279	- 71
Пшадская	110	110	0
всего в регионе	1296	1178	- 118

Из «Записки», составленной Дундуковым-Карсаковым А.М. в 1889 г. (http://library.kazachiy-hutor.ru/uploads/2016/03/A.M.-Dondukov-Korsakov-Zapiska-o-nastoyashhem-polozhenii-CHernomorskogo-okruga-i-o-predpolozheniyakh-po-budushhemu-ego-ustroystvu.pdf) следует, что «со времени начала колонизации округа выбыло из него, по неспособности свыкнуться с местными условиями... 72 семейства из общего числа 253 семейств бывшего Шапсугскаго батальона». По этим данным убыль семей бывшего ШББ составила 27,2%.

Сравнительный анализ фамилий семей водворённых в наши станицы в 1864 г. (указанны в вышеупомянутых списках ККВ и рапорте о прибытии мещан г. Николаева), с материалами метрических книг тех же селений, расположенных на территории Большого Геленджика в начале XX в., позволил определить степень утраты по состоянию на 1900 г. Эти сведения приводятся в таблице №12.

Таблица №12

Переселенцы	Казачьи семьи из станиц ККВ			Мещане и матросы из г. Николаева
станицы ШББ	прибыло в 1864	из них убыло на 1900 г.	утрата в %	прибыло в 1864	из них убыло на 1900 г.	утрата в %
Адербиевка	14	9	64,3	1	1	100
Береговое	19	6	31,6	10	7	70
Вуланская	43	12	27,8	30	13	43,3
Геленджик	22	7	31,8	24	12	50
Пшада	21	7	33,3	1	1	100
Всего	119	41	33,6	66	34	51,7

 

Представленные в таблице данные показываю, что около половины от числа семей, прибывших из Николаева и 2/3 - из кубанских станиц оставались здесь вплоть до начала XX века.

Часть людей действительно возвратилась на места прежнего проживания. Но в большинстве случаев снижение численности водворённых в 1864 г. семей объяснялась высоким уровнем смертности, особенно в первые годы (см. таблицы №8,9). Так что, никакого повального бегства станичников ШББ после подписания указа о переводе их в гражданское ведомство не произошло. А приведённые выше и подобные им необоснованные высказывания, тиражируемые в Интернете и на страницах печати, искажают факты истории, приводят к обману читательской аудитории, выставляя казаков в дурном свете.

Заключая вышесказанное, необходимо отметить, что казаки Шапсугского батальона были «государевыми» людьми. Перед ними была поставлена чрезвычайно сложная по тем временам задача - закрепиться на опустевшей после выселения горцев территории и создать условия для её последующего развития. И нужно отметить, что они с этой задачей с большими потугами, но справились. Именно ими был заложен тот фундамент, на котором в последующие годы была создана ныне процветающая курортная зона Большого Геленджика и соседнего с ним Туапсинского района.

Изучение материалов по Шапсугскому береговому батальону показало, что в доступных автору настоящей статьи источниках сведений явно не достаточно, чтобы полнее осветить историю этой воинской части. В настоящее время в населённых пунктах города-курорта Геленджик проживает не менее 50 семей, потомков казаков-первопоселенцев, у которых могли бы сохраниться какие-либо сведения (документы, фотоматериалы, воспоминания и т.п.) об участниках событий той эпохи. Просьба предоставить таковые в местный архив, где с них бесплатно для Вас снимут копии, которые останутся там на вечном хранении и послужат дальнейшему исследованию данной темы.

Автор выражает благодарность всем, кто оказал ему помощь в подготовке данной статьи: начальнику архивного отдела администрации Геленджика Колтуновой Юлии Витальевне и ведущему специалисту отдела Ремизовой Лидии Валерьевне, старшему научному сотруднику Геленджикского историко-краеведческого музея Фадеевой Ольге Михайловне, администратору сайта «Кубанская генеалогия» Горбоносову Андрею Валентиновичу.

Краевед Ю.В. Митрофаненко